© 2023 Музей-усадьба Л. Н. Толстого «Ясная Поляна»
СОФЬЯ и ТАТЬЯНА
Соня и Таня были самыми близкими друзьями друг для друга на протяжении всей жизни.
СОФЬЯ и ТАТЬЯНА
Соня и Таня были самыми близкими друзьями друг для друга на протяжении всей жизни.
«Самая младшая — это артистическая, исключительная натура. Она находится еще в периоде неопределенных порывов и стремлений. Всем увлекающаяся — и музыкой, и пением, и лошадьми, охотою на зверя с гончими и в одиночку с ружьем и верхом с борзыми, как заправская наездница, ни в чем, ни в одном спорте не уступит мужчине, неустрашимая, остроумная, веселая», — характеризовал Толстой юную Таню Берс.
В Тане была такая радость жизни, что она увлекала за собой всех — и старых, и малых. Всюду, где бы она ни появлялась, становилось весело. Она никого не боялась в доме, даже строгого отца, придумывала какие-то шалости, тайно читала любовные романы, сама влюблялась и мечтала стать танцовщицей.
В Тане была такая радость жизни, что она увлекала за собой всех — и старых, и малых. Всюду, где бы она ни появлялась, становилось весело. Она никого не боялась в доме, даже строгого отца, придумывала какие-то шалости, тайно читала любовные романы, сама влюблялась и мечтала стать танцовщицей.
«Самая младшая — это артистическая, исключительная натура. Она находится еще в периоде неопределенных порывов и стремлений. Всем увлекающаяся — и музыкой, и пением, и лошадьми, охотою на зверя с гончими и в одиночку с ружьем и верхом с борзыми, как заправская наездница, ни в чем, ни в одном спорте не уступит мужчине, неустрашимая, остроумная, веселая», — характеризовал Толстой юную Таню Берс.
В Тане была такая радость жизни, что она увлекала за собой всех — и старых, и малых. Всюду, где бы она ни появлялась, становилось весело. Она никого не боялась в доме, даже строгого отца, придумывала какие-то шалости, тайно читала любовные романы, сама влюблялась и мечтала стать танцовщицей.
В Тане была такая радость жизни, что она увлекала за собой всех — и старых, и малых. Всюду, где бы она ни появлялась, становилось весело. Она никого не боялась в доме, даже строгого отца, придумывала какие-то шалости, тайно читала любовные романы, сама влюблялась и мечтала стать танцовщицей.
«Самая младшая — это артистическая, исключительная натура. Она находится еще в периоде неопределенных порывов и стремлений. Всем увлекающаяся — и музыкой, и пением, и лошадьми, охотою на зверя с гончими и в одиночку с ружьем и верхом с борзыми, как заправская наездница, ни в чем, ни в одном спорте не уступит мужчине, неустрашимая, остроумная, веселая», — характеризовал Толстой юную Таню Берс.
В Тане была такая радость жизни, что она увлекала за собой всех — и старых, и малых. Всюду, где бы она ни появлялась, становилось весело. Она никого не боялась в доме, даже строгого отца, придумывала какие-то шалости, тайно читала любовные романы, сама влюблялась и мечтала стать танцовщицей.
В Тане была такая радость жизни, что она увлекала за собой всех — и старых, и малых. Всюду, где бы она ни появлялась, становилось весело. Она никого не боялась в доме, даже строгого отца, придумывала какие-то шалости, тайно читала любовные романы, сама влюблялась и мечтала стать танцовщицей.
Т. А. Берс.
1860-е годы
1860-е годы
Т. А. Берс. 1860-е годы
Т. А. Берс. 1860-е годы
Таня — худенькая и грациозная девочка, с правильными чертами лица, которое немного портил слишком большой рот. Самой красивой из трех сестер считалась Соня. Вместе с тем сама Софья Андреевна отмечала сходство с сестрой: «Во многом, даже в наружности, мы с ней были очень похожи. Впоследствии Лев Николаевич шутя говорил: "Если бы вы были лошади, то на заводе дорого бы дали за такую пару; вы так удивительно паристы, Соня и Таня"».
Таня часто приезжала к Толстым в Ясную Поляну. «Ты думаешь, ты даром живешь у нас — я тебя всю записываю», — смеясь говорил Лев Николаевич свояченице.
Таня часто приезжала к Толстым в Ясную Поляну. «Ты думаешь, ты даром живешь у нас — я тебя всю записываю», — смеясь говорил Лев Николаевич свояченице.
Таня — худенькая и грациозная девочка, с правильными чертами лица, которое немного портил слишком большой рот. Самой красивой из трех сестер считалась Соня. Вместе с тем сама Софья Андреевна отмечала сходство с сестрой: «Во многом, даже в наружности, мы с ней были очень похожи. Впоследствии Лев Николаевич шутя говорил: „Если бы вы были лошади, то на заводе дорого бы дали за такую пару; вы так удивительно паристы, Соня и Таня“».
Таня часто приезжала к Толстым в Ясную Поляну. «Ты думаешь, ты даром живешь у нас — я тебя всю записываю», — смеясь говорил Лев Николаевич свояченице.
Таня часто приезжала к Толстым в Ясную Поляну. «Ты думаешь, ты даром живешь у нас — я тебя всю записываю», — смеясь говорил Лев Николаевич свояченице.
Таня — худенькая и грациозная девочка, с правильными чертами лица, которое немного портил слишком большой рот. Самой красивой из трех сестер считалась Соня. Вместе с тем сама Софья Андреевна отмечала сходство с сестрой: «Во многом, даже в наружности, мы с ней были очень похожи. Впоследствии Лев Николаевич шутя говорил: "Если бы вы были лошади, то на заводе дорого бы дали за такую пару; вы так удивительно паристы, Соня и Таня"».
Таня часто приезжала к Толстым в Ясную Поляну. «Ты думаешь, ты даром живешь у нас — я тебя всю записываю», — смеясь говорил Лев Николаевич свояченице.
Таня часто приезжала к Толстым в Ясную Поляну. «Ты думаешь, ты даром живешь у нас — я тебя всю записываю», — смеясь говорил Лев Николаевич свояченице.
“
Когда у Толстого интересовались, с кого он писал Наташу Ростову в «Войне и мире», он отвечал: «Я взял Таню, перетолок ее с Соней, и вышла Наташа».
“
Когда у Толстого интересовались, с кого он писал Наташу Ростову в «Войне и мире», он отвечал: «Я взял Таню, перетолок ее с Соней, и вышла Наташа».
Двум сестрам было лестно считать себя прототипом Наташи Ростовой, но современники признавали, что право на это имела только младшая Берс.
Соня не так щедро расточала улыбки, как ее младшая сестра Таня. Но когда Соня улыбалась или заливалась беззвучным смехом, что, впрочем, случалось нечасто, она была очень привлекательна. Татьяна Андреевна говорила, что ее сестра никогда не отдавалась полному веселью или счастью, которым баловала ее юная жизнь и первые годы замужества: «Она как будто не доверяла счастью, не умела его взять и всецело пользоваться им».
Соня не так щедро расточала улыбки, как ее младшая сестра Таня. Но когда Соня улыбалась или заливалась беззвучным смехом, что, впрочем, случалось нечасто, она была очень привлекательна. Татьяна Андреевна говорила, что ее сестра никогда не отдавалась полному веселью или счастью, которым баловала ее юная жизнь и первые годы замужества: «Она как будто не доверяла счастью, не умела его взять и всецело пользоваться им».
Двум сестрам было лестно считать себя прототипом Наташи Ростовой, но современники признавали, что право на это имела только младшая Берс.
Соня не так щедро расточала улыбки, как ее младшая сестра Таня. Но когда Соня улыбалась или заливалась беззвучным смехом, что, впрочем, случалось нечасто, она была очень привлекательна. Татьяна Андреевна говорила, что ее сестра никогда не отдавалась полному веселью или счастью, которым баловала ее юная жизнь и первые годы замужества: «Она как будто не доверяла счастью, не умела его взять и всецело пользоваться им».
Соня не так щедро расточала улыбки, как ее младшая сестра Таня. Но когда Соня улыбалась или заливалась беззвучным смехом, что, впрочем, случалось нечасто, она была очень привлекательна. Татьяна Андреевна говорила, что ее сестра никогда не отдавалась полному веселью или счастью, которым баловала ее юная жизнь и первые годы замужества: «Она как будто не доверяла счастью, не умела его взять и всецело пользоваться им».
Двум сестрам было лестно считать себя прототипом Наташи Ростовой, но современники признавали, что право на это имела только младшая Берс.
Соня не так щедро расточала улыбки, как ее младшая сестра Таня. Но когда Соня улыбалась или заливалась беззвучным смехом, что, впрочем, случалось нечасто, она была очень привлекательна. Татьяна Андреевна говорила, что ее сестра никогда не отдавалась полному веселью или счастью, которым баловала ее юная жизнь и первые годы замужества: «Она как будто не доверяла счастью, не умела его взять и всецело пользоваться им».
Соня не так щедро расточала улыбки, как ее младшая сестра Таня. Но когда Соня улыбалась или заливалась беззвучным смехом, что, впрочем, случалось нечасто, она была очень привлекательна. Татьяна Андреевна говорила, что ее сестра никогда не отдавалась полному веселью или счастью, которым баловала ее юная жизнь и первые годы замужества: «Она как будто не доверяла счастью, не умела его взять и всецело пользоваться им».
С. А. и Т. А. Берс.
1861 год
1861 год
С. А. и Т. А. Берс. 1861 год
С. А. и Т. А. Берс. 1861 год
Эта черта характера осталась у графини на всю жизнь. Она сама сознавала в себе это и писала младшей сестре: «И видна ты с этим удивительным, завидным даром находить веселье во всем и во всех; не то, что я, которая, напротив, в веселье и счастье умеет найти грустное».
Эта черта характера осталась у графини на всю жизнь. Она сама сознавала в себе это и писала младшей сестре: «И видна ты с этим удивительным, завидным даром находить веселье во всем и во всех; не то, что я, которая, напротив, в веселье и счастье умеет найти грустное».
Эта черта характера осталась у графини на всю жизнь. Она сама сознавала в себе это и писала младшей сестре: «И видна ты с этим удивительным, завидным даром находить веселье во всем и во всех; не то, что я, которая, напротив, в веселье и счастье умеет найти грустное».
Пение
Пение
Пение
Татьяна Андреевна великолепно пела. Это отмечали все ее знакомые и близкие. «Экзамена при университете от меня не требовали. „К чему ей диплом? У нее большой голос, ей нужна консерватория“, — говорили родители», — писала о своем таланте и образовании сама Таня.
В день, когда Толстой собирался сделать Соне предложение, он загадал, что если Таня хорошо возьмет финальную ноту вальса, то он обязательно отдаст избраннице письмо с признанием. Таня не подвела.
Однажды, когда Татьяна Андреевна пела, жена А. А. Фета Марья Петровна шепнула ей: «Ну знаете, этот вечер для Афанасия Афанасиевича даром не пройдет! Увидите, что он что-нибудь напишет!»
Предсказание Марьи Петровны сбылось. Афанасий Афанасьевич написал одно из своих самых известных стихотворений «Сияла ночь. Луной был полон сад».
В день, когда Толстой собирался сделать Соне предложение, он загадал, что если Таня хорошо возьмет финальную ноту вальса, то он обязательно отдаст избраннице письмо с признанием. Таня не подвела.
Однажды, когда Татьяна Андреевна пела, жена А. А. Фета Марья Петровна шепнула ей: «Ну знаете, этот вечер для Афанасия Афанасиевича даром не пройдет! Увидите, что он что-нибудь напишет!»
Предсказание Марьи Петровны сбылось. Афанасий Афанасьевич написал одно из своих самых известных стихотворений «Сияла ночь. Луной был полон сад».
Татьяна Андреевна великолепно пела. Это отмечали все ее знакомые и близкие. «Экзамена при университете от меня не требовали. „К чему ей диплом? У нее большой голос, ей нужна консерватория“, — говорили родители», — писала о своем таланте и образовании сама Таня.
В день, когда Толстой собирался сделать Соне предложение, он загадал, что если Таня хорошо возьмет финальную ноту вальса, то он обязательно отдаст избраннице письмо с признанием. Таня не подвела.
Однажды, когда Татьяна Андреевна пела, жена А. А. Фета Марья Петровна шепнула ей: «Ну знаете, этот вечер для Афанасия Афанасиевича даром не пройдет! Увидите, что он что-нибудь напишет!»
Предсказание Марьи Петровны сбылось. Афанасий Афанасьевич написал одно из своих самых известных стихотворений «Сияла ночь. Луной был полон сад».
В день, когда Толстой собирался сделать Соне предложение, он загадал, что если Таня хорошо возьмет финальную ноту вальса, то он обязательно отдаст избраннице письмо с признанием. Таня не подвела.
Однажды, когда Татьяна Андреевна пела, жена А. А. Фета Марья Петровна шепнула ей: «Ну знаете, этот вечер для Афанасия Афанасиевича даром не пройдет! Увидите, что он что-нибудь напишет!»
Предсказание Марьи Петровны сбылось. Афанасий Афанасьевич написал одно из своих самых известных стихотворений «Сияла ночь. Луной был полон сад».
Татьяна Андреевна великолепно пела. Это отмечали все ее знакомые и близкие. «Экзамена при университете от меня не требовали. „К чему ей диплом? У нее большой голос, ей нужна консерватория“, — говорили родители», — писала о своем таланте и образовании сама Таня.
В день, когда Толстой собирался сделать Соне предложение, он загадал, что если Таня хорошо возьмет финальную ноту вальса, то он обязательно отдаст избраннице письмо с признанием. Таня не подвела.
Однажды, когда Татьяна Андреевна пела, жена А. А. Фета Марья Петровна шепнула ей: «Ну знаете, этот вечер для Афанасия Афанасиевича даром не пройдет! Увидите, что он что-нибудь напишет!»
Предсказание Марьи Петровны сбылось. Афанасий Афанасьевич написал одно из своих самых известных стихотворений «Сияла ночь. Луной был полон сад».
В день, когда Толстой собирался сделать Соне предложение, он загадал, что если Таня хорошо возьмет финальную ноту вальса, то он обязательно отдаст избраннице письмо с признанием. Таня не подвела.
Однажды, когда Татьяна Андреевна пела, жена А. А. Фета Марья Петровна шепнула ей: «Ну знаете, этот вечер для Афанасия Афанасиевича даром не пройдет! Увидите, что он что-нибудь напишет!»
Предсказание Марьи Петровны сбылось. Афанасий Афанасьевич написал одно из своих самых известных стихотворений «Сияла ночь. Луной был полон сад».
Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали
Лучи у наших ног в гостиной без огней.
Рояль был весь раскрыт, и струны в нем дрожали,
Как и сердца у нас за песнею твоей.
Ты пела до зари, в слезах изнемогая,
Что ты одна — любовь, что нет любви иной,
И так хотелось жить, чтоб, звука не роняя,
Тебя любить, обнять и плакать над тобой.
И много лет прошло, томительных и скучных,
И вот в тиши ночной твой голос слышу вновь,
И веет, как тогда, во вздохах этих звучных,
Что ты одна — вся жизнь, что ты одна — любовь,
Что нет обид судьбы и сердца жгучей муки,
А жизни нет конца, и цели нет иной,
Как только веровать в рыдающие звуки,
Тебя любить, обнять и плакать над тобой!
Лучи у наших ног в гостиной без огней.
Рояль был весь раскрыт, и струны в нем дрожали,
Как и сердца у нас за песнею твоей.
Ты пела до зари, в слезах изнемогая,
Что ты одна — любовь, что нет любви иной,
И так хотелось жить, чтоб, звука не роняя,
Тебя любить, обнять и плакать над тобой.
И много лет прошло, томительных и скучных,
И вот в тиши ночной твой голос слышу вновь,
И веет, как тогда, во вздохах этих звучных,
Что ты одна — вся жизнь, что ты одна — любовь,
Что нет обид судьбы и сердца жгучей муки,
А жизни нет конца, и цели нет иной,
Как только веровать в рыдающие звуки,
Тебя любить, обнять и плакать над тобой!
Толстой одобрил это стихотворение, но не чувство, которое его продиктовало: «Эти стихи прекрасны, но зачем он хочет обнять Таню? Человек женатый».
Сам Лев Николаевич прозвал Таню за ее чудесный голос Мадам Виардо.
Сам Лев Николаевич прозвал Таню за ее чудесный голос Мадам Виардо.
Толстой одобрил это стихотворение, но не чувство, которое его продиктовало: «Эти стихи прекрасны, но зачем он хочет обнять Таню? Человек женатый».
Сам Лев Николаевич прозвал Таню за ее чудесный голос Мадам Виардо.
Сам Лев Николаевич прозвал Таню за ее чудесный голос Мадам Виардо.
Толстой одобрил это стихотворение, но не чувство, которое его продиктовало. «Эти стихи прекрасны, но зачем он хочет обнять Таню? Человек женатый».
Сам Лев Николаевич прозвал Таню за ее чудесный голос Мадам Виардо.
Сам Лев Николаевич прозвал Таню за ее чудесный голос Мадам Виардо.
В юности Татьяна Андреевна несколько раз была влюблена. Самое сильное чувство она испытала к брату Толстого Сергею Николаевичу, который был старше ее на 20 лет.
Роман между Татьяной Андреевной и старшим братом писателя был мучительным. Много лет Сергей Николаевич сожительствовал с цыганкой Марией Михайловной Шишкиной. Граф выкупил ее из знаменитого хора и уже имел от нее детей.
Несмотря на это, Сергей Николаевич серьезно влюбился в Таню Берс и собирался на ней жениться. В июне 1865 года Софья Андреевна записала в дневнике: «Третьего дня все решилось у Тани с Сережей. Они женятся. […] Свадьба через двадцать дней или больше».
Однако этому не суждено было сбыться. Сергей Николаевич поехал в Тулу для того, чтобы закончить отношения с цыганкой, дать ей денег и вернуть ее в табор, обеспечив при этом детей. Когда граф заглянул в комнату Марии Михайловны, он увидел, что она, стоя на коленях перед иконой, смиренно молилась. Чувство долга возобладало над страстью — Сергей Николаевич принял тяжелое решение порвать с Таней.
Татьяна Андреевна после расставания принимала яд, была опасно больна, но выздоровела. Сергей Николаевич женился на цыганке и узаконил своих детей.
Много лет спустя секретарь писателя В. Ф. Булгаков услышал историю взаимоотношений Сергея Николаевича и Татьяны Андреевны от нее самой.
Роман между Татьяной Андреевной и старшим братом писателя был мучительным. Много лет Сергей Николаевич сожительствовал с цыганкой Марией Михайловной Шишкиной. Граф выкупил ее из знаменитого хора и уже имел от нее детей.
Несмотря на это, Сергей Николаевич серьезно влюбился в Таню Берс и собирался на ней жениться. В июне 1865 года Софья Андреевна записала в дневнике: «Третьего дня все решилось у Тани с Сережей. Они женятся. […] Свадьба через двадцать дней или больше».
Однако этому не суждено было сбыться. Сергей Николаевич поехал в Тулу для того, чтобы закончить отношения с цыганкой, дать ей денег и вернуть ее в табор, обеспечив при этом детей. Когда граф заглянул в комнату Марии Михайловны, он увидел, что она, стоя на коленях перед иконой, смиренно молилась. Чувство долга возобладало над страстью — Сергей Николаевич принял тяжелое решение порвать с Таней.
Татьяна Андреевна после расставания принимала яд, была опасно больна, но выздоровела. Сергей Николаевич женился на цыганке и узаконил своих детей.
Много лет спустя секретарь писателя В. Ф. Булгаков услышал историю взаимоотношений Сергея Николаевича и Татьяны Андреевны от нее самой.
В юности Татьяна Андреевна несколько раз была влюблена. Самое сильное чувство она испытала к брату Толстого Сергею Николаевичу, который был старше ее на 20 лет.
Роман между Татьяной Андреевной и старшим братом писателя был мучительным. Много лет Сергей Николаевич сожительствовал с цыганкой Марией Михайловной Шишкиной. Граф выкупил ее из знаменитого хора и уже имел от нее детей.
Несмотря на это, Сергей Николаевич серьезно влюбился в Таню Берс и собирался на ней жениться. В июне 1865 года Софья Андреевна записала в дневнике: «Третьего дня все решилось у Тани с Сережей. Они женятся. […] Свадьба через двадцать дней или больше».
Однако этому не суждено было сбыться. Сергей Николаевич поехал в Тулу для того, чтобы закончить отношения с цыганкой, дать ей денег и вернуть ее в табор, обеспечив при этом детей. Когда граф заглянул в комнату Марии Михайловны, он увидел, что она, стоя на коленях перед иконой, смиренно молилась. Чувство долга возобладало над страстью — Сергей Николаевич принял тяжелое решение порвать с Таней.
Татьяна Андреевна после расставания принимала яд, была опасно больна, но выздоровела. Сергей Николаевич женился на цыганке и узаконил своих детей.
Много лет спустя секретарь писателя В. Ф. Булгаков услышал историю взаимоотношений Сергея Николаевича и Татьяны Андреевны от нее самой.
Роман между Татьяной Андреевной и старшим братом писателя был мучительным. Много лет Сергей Николаевич сожительствовал с цыганкой Марией Михайловной Шишкиной. Граф выкупил ее из знаменитого хора и уже имел от нее детей.
Несмотря на это, Сергей Николаевич серьезно влюбился в Таню Берс и собирался на ней жениться. В июне 1865 года Софья Андреевна записала в дневнике: «Третьего дня все решилось у Тани с Сережей. Они женятся. […] Свадьба через двадцать дней или больше».
Однако этому не суждено было сбыться. Сергей Николаевич поехал в Тулу для того, чтобы закончить отношения с цыганкой, дать ей денег и вернуть ее в табор, обеспечив при этом детей. Когда граф заглянул в комнату Марии Михайловны, он увидел, что она, стоя на коленях перед иконой, смиренно молилась. Чувство долга возобладало над страстью — Сергей Николаевич принял тяжелое решение порвать с Таней.
Татьяна Андреевна после расставания принимала яд, была опасно больна, но выздоровела. Сергей Николаевич женился на цыганке и узаконил своих детей.
Много лет спустя секретарь писателя В. Ф. Булгаков услышал историю взаимоотношений Сергея Николаевича и Татьяны Андреевны от нее самой.
В юности Татьяна Андреевна несколько раз была влюблена. Самое сильное чувство она испытала к брату Толстого Сергею Николаевичу, который был старше ее на 20 лет.
Роман между Татьяной Андреевной и старшим братом писателя был мучительным. Много лет Сергей Николаевич сожительствовал с цыганкой Марией Михайловной Шишкиной. Граф выкупил ее из знаменитого хора и уже имел от нее детей.
Несмотря на это, Сергей Николаевич серьезно влюбился в Таню Берс и собирался на ней жениться. В июне 1865 года Софья Андреевна записала в дневнике: «Третьего дня все решилось у Тани с Сережей. Они женятся. […] Свадьба через двадцать дней или больше».
Однако этому не суждено было сбыться. Сергей Николаевич поехал в Тулу для того, чтобы закончить отношения с цыганкой, дать ей денег и вернуть ее в табор, обеспечив при этом детей. Когда граф заглянул в комнату Марии Михайловны, он увидел, что она, стоя на коленях перед иконой, смиренно молилась. Чувство долга возобладало над страстью — Сергей Николаевич принял тяжелое решение порвать с Таней.
Татьяна Андреевна после расставания принимала яд, была опасно больна, но выздоровела. Сергей Николаевич женился на цыганке и узаконил своих детей.
Много лет спустя секретарь писателя В. Ф. Булгаков услышал историю взаимоотношений Сергея Николаевича и Татьяны Андреевны от нее самой.
Роман между Татьяной Андреевной и старшим братом писателя был мучительным. Много лет Сергей Николаевич сожительствовал с цыганкой Марией Михайловной Шишкиной. Граф выкупил ее из знаменитого хора и уже имел от нее детей.
Несмотря на это, Сергей Николаевич серьезно влюбился в Таню Берс и собирался на ней жениться. В июне 1865 года Софья Андреевна записала в дневнике: «Третьего дня все решилось у Тани с Сережей. Они женятся. […] Свадьба через двадцать дней или больше».
Однако этому не суждено было сбыться. Сергей Николаевич поехал в Тулу для того, чтобы закончить отношения с цыганкой, дать ей денег и вернуть ее в табор, обеспечив при этом детей. Когда граф заглянул в комнату Марии Михайловны, он увидел, что она, стоя на коленях перед иконой, смиренно молилась. Чувство долга возобладало над страстью — Сергей Николаевич принял тяжелое решение порвать с Таней.
Татьяна Андреевна после расставания принимала яд, была опасно больна, но выздоровела. Сергей Николаевич женился на цыганке и узаконил своих детей.
Много лет спустя секретарь писателя В. Ф. Булгаков услышал историю взаимоотношений Сергея Николаевича и Татьяны Андреевны от нее самой.
граф (фр.)
“
После этого Валентин Федорович написал: «Это было не увлечение, а неодолимая, бессмертная любовь. Она и граф Сергей (Андрей Болконский) созданы были друг для друга. Решение его было ошибкой».
“
После этого Валентин Федорович написал: «Это было не увлечение, а неодолимая, бессмертная любовь. Она и граф Сергей (Андрей Болконский) созданы были друг для друга. Решение его было ошибкой».
Булгаков отметил, что свояченица Толстого, вспоминая о событиях прошлого, всегда такая веселая, вдруг расплакалась.
Булгаков отметил, что свояченица Толстого, вспоминая о событиях прошлого, всегда такая веселая, вдруг расплакалась.
Булгаков отметил, что свояченица Толстого, вспоминая о событиях прошлого, всегда такая веселая, вдруг расплакалась.
С. Н. Толстой.
1880 год
1880 год
С. Н. Толстой. 1880 год
С. Н. Толстой. 1880 год
В 1867 году Татьяна Андреевна вышла замуж за своего двоюродного брата Александра Михайловича Кузминского, в которого была влюблена еще в детстве.
Когда Александр Михайлович и Татьяна Андреевна уже ехали в церковь на венчание, они случайно встретили на уединенной дороге Сергея Николаевича, который ехал к священнику назначить день своей свадьбы. Софья Андреевна так описывает этот эпизод: «Молча поклонились друг другу, и молча разъехались всякий своей дорогой. Это было прощание двух горячо любивших друг друга людей, и судьба поиграла с ними, устроив эту необыкновенную, неожиданную и мгновенную встречу в самых неправдоподобных, романических условиях».
В браке Татьяна Андреевна родила восемь детей, все они были дружны с детьми Толстых.
Когда Александр Михайлович и Татьяна Андреевна уже ехали в церковь на венчание, они случайно встретили на уединенной дороге Сергея Николаевича, который ехал к священнику назначить день своей свадьбы. Софья Андреевна так описывает этот эпизод: «Молча поклонились друг другу, и молча разъехались всякий своей дорогой. Это было прощание двух горячо любивших друг друга людей, и судьба поиграла с ними, устроив эту необыкновенную, неожиданную и мгновенную встречу в самых неправдоподобных, романических условиях».
В браке Татьяна Андреевна родила восемь детей, все они были дружны с детьми Толстых.
В 1867 году Татьяна Андреевна вышла замуж за своего двоюродного брата Александра Михайловича Кузминского, в которого была влюблена еще в детстве.
Когда Александр Михайлович и Татьяна Андреевна уже ехали в церковь на венчание, они случайно встретили на уединенной дороге Сергея Николаевича, который ехал к священнику назначить день своей свадьбы. Софья Андреевна так описывает этот эпизод: «Молча поклонились друг другу, и молча разъехались всякий своей дорогой. Это было прощание двух горячо любивших друг друга людей, и судьба поиграла с ними, устроив эту необыкновенную, неожиданную и мгновенную встречу в самых неправдоподобных, романических условиях».
В браке Татьяна Андреевна родила восемь детей, все они были дружны с детьми Толстых.
Когда Александр Михайлович и Татьяна Андреевна уже ехали в церковь на венчание, они случайно встретили на уединенной дороге Сергея Николаевича, который ехал к священнику назначить день своей свадьбы. Софья Андреевна так описывает этот эпизод: «Молча поклонились друг другу, и молча разъехались всякий своей дорогой. Это было прощание двух горячо любивших друг друга людей, и судьба поиграла с ними, устроив эту необыкновенную, неожиданную и мгновенную встречу в самых неправдоподобных, романических условиях».
В браке Татьяна Андреевна родила восемь детей, все они были дружны с детьми Толстых.
В 1867 году Татьяна Андреевна вышла замуж за своего двоюродного брата Александра Михайловича Кузминского, в которого была влюблена еще в детстве.
Когда Александр Михайлович и Татьяна Андреевна уже ехали в церковь на венчание, они случайно встретили на уединенной дороге Сергея Николаевича, который направлялся к священнику назначить день своей свадьбы. Софья Андреевна так описывает этот эпизод: «Молча поклонились друг другу, и молча разъехались всякий своей дорогой. Это было прощание двух горячо любивших друг друга людей, и судьба поиграла с ними, устроив эту необыкновенную, неожиданную и мгновенную встречу в самых неправдоподобных, романических условиях».
В браке Татьяна Андреевна родила восемь детей, все они были дружны с детьми Толстых.
Когда Александр Михайлович и Татьяна Андреевна уже ехали в церковь на венчание, они случайно встретили на уединенной дороге Сергея Николаевича, который направлялся к священнику назначить день своей свадьбы. Софья Андреевна так описывает этот эпизод: «Молча поклонились друг другу, и молча разъехались всякий своей дорогой. Это было прощание двух горячо любивших друг друга людей, и судьба поиграла с ними, устроив эту необыкновенную, неожиданную и мгновенную встречу в самых неправдоподобных, романических условиях».
В браке Татьяна Андреевна родила восемь детей, все они были дружны с детьми Толстых.
Ревность
Ревность
Ревность
После того, как закончились отношения Сергея Николаевича и Татьяны Андреевны, Лев Николаевич пытался утешить свояченицу и всячески ее развлекал. Они вместе проводили вечера в лесу, ходили на тягу вальдшнепов, вдвоем уезжали на верховые прогулки. Софья Андреевна страдала, ей тоже хотелось этих совместных увеселений:
После того, как закончились отношения Сергея Николаевича и Татьяны Андреевны, Лев Николаевич пытался утешить свояченицу и всячески ее развлекал. Они вместе проводили вечера в лесу, ходили на тягу вальдшнепов, вдвоем уезжали на верховые прогулки. Софья Андреевна страдала, ей тоже хотелось этих совместных увеселений:
После того, как закончились отношения Сергея Николаевича и Татьяны Андреевны, Лев Николаевич пытался утешить свояченицу и всячески ее развлекал. Они вместе проводили вечера в лесу, ходили на тягу вальдшнепов, вдвоем уезжали на верховые прогулки. Софья Андреевна страдала, ей тоже хотелось этих совместных увеселений:
“
«Любя и мужа, и сестру, я не позволяла себе ревности. Но иногда плакала и смутно сознавала, что Льву Николаевичу веселее с свободной, веселой, ловкой певуньей Таней, чем с озабоченной детьми и хозяйством, несвободной и уже надоевшей женой. А мне было только двадцать лет».
“
«Любя и мужа, и сестру, я не позволяла себе ревности. Но иногда плакала и смутно сознавала, что Льву Николаевичу веселее с свободной, веселой, ловкой певуньей Таней, чем с озабоченной детьми и хозяйством, несвободной и уже надоевшей женой. А мне было только двадцать лет».
Однажды чувство ревности графини прорвалось в ее дневнике: «Сестра Таня слишком втирается в нашу жизнь». Спустя много лет Софья Андреевна продолжила эту мысль в мемуарах: «И теперь я думаю, что, не будь романа моей сестры с братом Льва Николаевича — Сергеем Николаевичем, близость моего мужа с сестрой могла бы дурно кончиться».
Однажды чувство ревности графини прорвалось в ее дневнике: «Сестра Таня слишком втирается в нашу жизнь». Спустя много лет Софья Андреевна продолжила эту мысль в мемуарах: «И теперь я думаю, что, не будь романа моей сестры с братом Льва Николаевича — Сергеем Николаевичем, близость моего мужа с сестрой могла бы дурно кончиться».
Однажды чувство ревности графини прорвалось в ее дневнике: «Сестра Таня слишком втирается в нашу жизнь». Спустя много лет Софья Андреевна продолжила эту мысль в мемуарах: «И теперь я думаю, что, не будь романа моей сестры с братом Льва Николаевича — Сергеем Николаевичем, близость моего мужа с сестрой могла бы дурно кончиться».
Т. А. Кузминская.
1862-1863 годы
1862-1863 годы
Т. А. Кузминская. 1862-1863 годы
Т. А. Кузминская. 1862-1863 годы
Графиня со страниц своих воспоминаний давала совет всем семьям: «Никогда не надо никого, ни мужчин, ни женщин, допускать близко в интимную жизнь супругов, это всегда опасно».
В своих воспоминаниях сын Толстых Илья Львович пишет: «Позднее, уже взрослым человеком, я часто задавал себе вопрос: был ли папа влюблен в тетю Таню? И я думаю теперь, что да. [...] Я разумею не пошлую влюбленность в смысле стремления к обладанию женщиной — такого чувства мой отец, конечно, не мог иметь к тете Тане, — я разумею тут то вдохновенное чувство восхищения, которое доступно только чистой душе поэта».
В своих воспоминаниях сын Толстых Илья Львович пишет: «Позднее, уже взрослым человеком, я часто задавал себе вопрос: был ли папа влюблен в тетю Таню? И я думаю теперь, что да. [...] Я разумею не пошлую влюбленность в смысле стремления к обладанию женщиной — такого чувства мой отец, конечно, не мог иметь к тете Тане, — я разумею тут то вдохновенное чувство восхищения, которое доступно только чистой душе поэта».
Графиня со страниц своих воспоминаний давала совет всем семьям: «Никогда не надо никого, ни мужчин, ни женщин, допускать близко в интимную жизнь супругов, это всегда опасно».
В своих воспоминаниях сын Толстых Илья Львович пишет: «Позднее, уже взрослым человеком, я часто задавал себе вопрос: был ли папа влюблен в тетю Таню? И я думаю теперь, что да. [...] Я разумею не пошлую влюбленность в смысле стремления к обладанию женщиной — такого чувства мой отец, конечно, не мог иметь к тете Тане, — я разумею тут то вдохновенное чувство восхищения, которое доступно только чистой душе поэта».
В своих воспоминаниях сын Толстых Илья Львович пишет: «Позднее, уже взрослым человеком, я часто задавал себе вопрос: был ли папа влюблен в тетю Таню? И я думаю теперь, что да. [...] Я разумею не пошлую влюбленность в смысле стремления к обладанию женщиной — такого чувства мой отец, конечно, не мог иметь к тете Тане, — я разумею тут то вдохновенное чувство восхищения, которое доступно только чистой душе поэта».
Графиня со страниц своих воспоминаний давала совет всем семьям: «Никогда не надо никого, ни мужчин, ни женщин, допускать близко в интимную жизнь супругов, это всегда опасно».
В своих воспоминаниях сын Толстых Илья Львович пишет: «Позднее, уже взрослым человеком, я часто задавал себе вопрос: был ли папа влюблен в тетю Таню? И я думаю теперь, что да. [...] Я разумею не пошлую влюбленность в смысле стремления к обладанию женщиной — такого чувства мой отец, конечно, не мог иметь к тете Тане, — я разумею тут то вдохновенное чувство восхищения, которое доступно только чистой душе поэта».
В своих воспоминаниях сын Толстых Илья Львович пишет: «Позднее, уже взрослым человеком, я часто задавал себе вопрос: был ли папа влюблен в тетю Таню? И я думаю теперь, что да. [...] Я разумею не пошлую влюбленность в смысле стремления к обладанию женщиной — такого чувства мой отец, конечно, не мог иметь к тете Тане, — я разумею тут то вдохновенное чувство восхищения, которое доступно только чистой душе поэта».
Флигель Кузминских
Флигель Кузминских
Флигель Кузминских
Семья Кузминских практически каждое лето приезжала к Толстым в Ясную Поляну. Останавливались Кузминские всегда во флигеле, который служил в то время гостевым домом. Именно поэтому флигель и стали называть по их фамилии. С приездом Кузминских в Ясной Поляне начинался настоящий праздник лета.
Толстые ходили в гости к Кузминским во флигель, Кузминские — к Толстым, обсуждали, чьи пироги лучше, и следили за тем, чтобы дети не объедались сладким.
Жизнь детей Толстых и Кузминских, двух матерей, тети Сони и тети Тани, почти не разделялась. Вместе ездили купаться на реку Воронку, ходили за грибами, учились, устраивали детские концерты, ездили верхом, играли в крокет. Когда приближалась осень и нужно было расставаться на всю зиму — Толстые уезжали в Москву, Кузминские в Петербург — неизменно плакали и сокрушались, что лето так скоро кончилось.
Толстые ходили в гости к Кузминским во флигель, Кузминские — к Толстым, обсуждали, чьи пироги лучше, и следили за тем, чтобы дети не объедались сладким.
Жизнь детей Толстых и Кузминских, двух матерей, тети Сони и тети Тани, почти не разделялась. Вместе ездили купаться на реку Воронку, ходили за грибами, учились, устраивали детские концерты, ездили верхом, играли в крокет. Когда приближалась осень и нужно было расставаться на всю зиму — Толстые уезжали в Москву, Кузминские в Петербург — неизменно плакали и сокрушались, что лето так скоро кончилось.
Семья Кузминских практически каждое лето приезжала к Толстым в Ясную Поляну. Останавливались Кузминские всегда во флигеле, который служил в то время гостевым домом. Именно поэтому флигель и стали называть по их фамилии. С приездом Кузминских в Ясной Поляне начинался настоящий праздник лета.
Толстые ходили в гости к Кузминским во флигель, Кузминские — к Толстым, обсуждали, чьи пироги лучше, и следили за тем, чтобы дети не объедались сладким.
Жизнь детей Толстых и Кузминских, двух матерей, тети Сони и тети Тани, почти не разделялась. Вместе ездили купаться на реку Воронку, ходили за грибами, учились, устраивали детские концерты, ездили верхом, играли в крокет. Когда приближалась осень и нужно было расставаться на всю зиму — Толстые уезжали в Москву, Кузминские в Петербург — неизменно плакали и сокрушались, что лето так скоро кончилось.
Толстые ходили в гости к Кузминским во флигель, Кузминские — к Толстым, обсуждали, чьи пироги лучше, и следили за тем, чтобы дети не объедались сладким.
Жизнь детей Толстых и Кузминских, двух матерей, тети Сони и тети Тани, почти не разделялась. Вместе ездили купаться на реку Воронку, ходили за грибами, учились, устраивали детские концерты, ездили верхом, играли в крокет. Когда приближалась осень и нужно было расставаться на всю зиму — Толстые уезжали в Москву, Кузминские в Петербург — неизменно плакали и сокрушались, что лето так скоро кончилось.
Семья Кузминских практически каждое лето приезжала к Толстым в Ясную Поляну. Останавливались Кузминские всегда во флигеле, который служил в то время гостевым домом. Именно поэтому флигель и стали назвать по их фамилии. С приездом Кузминских в Ясной Поляне начинался настоящий праздник лета.
Толстые ходили в гости к Кузминским во флигель, Кузминские — к Толстым, обсуждали, чьи пироги лучше, и следили за тем, чтобы дети не объедались сладким.
Жизнь детей Толстых и Кузминских, двух матерей, тети Сони и тети Тани, почти не разделялась. Вместе ездили купаться на реку Воронку, ходили за грибами, учились, устраивали детские концерты, ездили верхом, играли в крокет. Когда приближалась осень и нужно было расставаться на всю зиму — Толстые уезжали в Москву, Кузминские в Петербург — неизменно плакали и сокрушались, что лето так скоро кончилось.
Толстые ходили в гости к Кузминским во флигель, Кузминские — к Толстым, обсуждали, чьи пироги лучше, и следили за тем, чтобы дети не объедались сладким.
Жизнь детей Толстых и Кузминских, двух матерей, тети Сони и тети Тани, почти не разделялась. Вместе ездили купаться на реку Воронку, ходили за грибами, учились, устраивали детские концерты, ездили верхом, играли в крокет. Когда приближалась осень и нужно было расставаться на всю зиму — Толстые уезжали в Москву, Кузминские в Петербург — неизменно плакали и сокрушались, что лето так скоро кончилось.
С. А. Толстая с сыном Ванечкой и Т. А. Кузминская с сыном Митей.
1888 год
1888 год
С. А. Толстая с сыном Ванечкой и Т. А. Кузминская с сыном Митей. 1888 год
С. А. Толстая с сыном Ванечкой и Т. А. Кузминская с сыном Митей. 1888 год
Гораздо позже Кузминские перестали приезжать на лето в Ясную Поляну. Это произошло из-за сына Татьяны Андреевны Миши, не отличавшегося благопристойным поведением. Софья Андреевна и Лев Николаевич боялись, что он будет иметь пагубное влияние на их младших сыновей — Андрюшу и Мишу — и попросили Кузминских прекратить на время свои визиты.
Во флигеле Кузминских, который в музейный период стал экспозиционным пространством, до сих пор можно увидеть диван, который всегда стоял здесь, когда Татьяна Андреевна с семьей приезжала к Толстым на лето.
Во флигеле Кузминских, который в музейный период стал экспозиционным пространством, до сих пор можно увидеть диван, который всегда стоял здесь, когда Татьяна Андреевна с семьей приезжала к Толстым на лето.
Гораздо позже Кузминские перестали приезжать на лето в Ясную Поляну. Это произошло из-за сына Татьяны Андреевны Миши, не отличавшегося благопристойным поведением. Софья Андреевна и Лев Николаевич боялись, что он будет иметь пагубное влияние на их младших сыновей — Андрюшу и Мишу — и попросили Кузминских прекратить на время свои визиты.
Во флигеле Кузминских, который в музейный период стал экспозиционным пространством, до сих пор можно увидеть диван, который всегда стоял здесь, когда Татьяна Андреевна с семьей приезжала к Толстым на лето.
Во флигеле Кузминских, который в музейный период стал экспозиционным пространством, до сих пор можно увидеть диван, который всегда стоял здесь, когда Татьяна Андреевна с семьей приезжала к Толстым на лето.
Гораздо позже Кузминские перестали приезжать на лето в Ясную Поляну. Это произошло из-за сына Татьяны Андреевны Миши, не отличавшегося благопристойным поведением. Софья Андреевна и Лев Николаевич боялись, что он будет иметь пагубное влияние на их младших сыновей — Андрюшу и Мишу — и попросили Кузминских прекратить на время свои визиты.
Во флигеле Кузминских, который в музейный период стал экспозиционным пространством, до сих пор можно увидеть диван, который всегда стоял здесь, когда Татьяна Андреевна с семьей приезжала к Толстым на лето.
Во флигеле Кузминских, который в музейный период стал экспозиционным пространством, до сих пор можно увидеть диван, который всегда стоял здесь, когда Татьяна Андреевна с семьей приезжала к Толстым на лето.
Почтовый ящик
Почтовый ящик
Почтовый ящик
Когда в Ясной Поляне жили две семьи, Толстые и Кузминские, в яснополянском доме устраивался Почтовый ящик. В него хозяева и гости, дети и взрослые опускали произведения собственного сочинения: стихи, рассказы, шутки.
Татьяна Андреевна написала для почтового ящика рассказ «Бабья доля». Это произведение, отредактированное Львом Николаевичем, было опубликовано в журнале «Вестник Европы».
«Сестру все дразнили, называли ее шутя „восходящее светило“, прибавляя „Бабью долю“ отмочила». А она одно говорила: «Мне все, все равно, хорошо ли, дурно ли, лишь бы деньги и деньги», — писала Софья Андреевна в мемуарах.
Татьяна Андреевна написала для почтового ящика рассказ «Бабья доля». Это произведение, отредактированное Львом Николаевичем, было опубликовано в журнале «Вестник Европы».
«Сестру все дразнили, называли ее шутя „восходящее светило“, прибавляя „Бабью долю“ отмочила». А она одно говорила: «Мне все, все равно, хорошо ли, дурно ли, лишь бы деньги и деньги», — писала Софья Андреевна в мемуарах.
Когда в Ясной Поляне жили две семьи, Толстые и Кузминские, в яснополянском доме устраивался Почтовый ящик. В него хозяева и гости, дети и взрослые опускали произведения собственного сочинения: стихи, рассказы, шутки.
Татьяна Андреевна написала для почтового ящика рассказ «Бабья доля». Это произведение, отредактированное Львом Николаевичем, было опубликовано в журнале «Вестник Европы».
«Сестру все дразнили, называли ее шутя „восходящее светило“, прибавляя „Бабью долю“ отмочила». А она одно говорила: «Мне все, все равно, хорошо ли, дурно ли, лишь бы деньги и деньги», — писала Софья Андреевна в мемуарах.
Татьяна Андреевна написала для почтового ящика рассказ «Бабья доля». Это произведение, отредактированное Львом Николаевичем, было опубликовано в журнале «Вестник Европы».
«Сестру все дразнили, называли ее шутя „восходящее светило“, прибавляя „Бабью долю“ отмочила». А она одно говорила: «Мне все, все равно, хорошо ли, дурно ли, лишь бы деньги и деньги», — писала Софья Андреевна в мемуарах.
Когда в Ясной Поляне жили две семьи, Толстые и Кузминские, в яснополянском доме устраивался Почтовый ящик. В него хозяева и гости, дети и взрослые опускали произведения собственного сочинения: стихи, рассказы, шутки.
Татьяна Андреевна написала для почтового ящика рассказ «Бабья доля». Это произведение, отредактированное Львом Николаевичем, было опубликовано в журнале «Вестник Европы».
«Сестру все дразнили, называли ее шутя „восходящее светило“, прибавляя „Бабью долю“ отмочила». А она одно говорила: «Мне все, все равно, хорошо ли, дурно ли, лишь бы деньги и деньги», — писала Софья Андреевна в мемуарах.
Татьяна Андреевна написала для почтового ящика рассказ «Бабья доля». Это произведение, отредактированное Львом Николаевичем, было опубликовано в журнале «Вестник Европы».
«Сестру все дразнили, называли ее шутя „восходящее светило“, прибавляя „Бабью долю“ отмочила». А она одно говорила: «Мне все, все равно, хорошо ли, дурно ли, лишь бы деньги и деньги», — писала Софья Андреевна в мемуарах.
«Бабья доля» в составе владельческого конволюта С. А. Толстой.
1891 год
1891 год
«Бабья доля» в составе владельческого конволюта С. А. Толстой. 1891 год
«Бабья доля» в составе владельческого конволюта С. А. Толстой. 1891 год
Однажды кто-то специально для почтового ящика сравнил в юмористической форме Софью Андреевну и ее сестру Татьяну:
«Тетя Соня любит цветы, и ранней весной на нее находят порывы заниматься ими. Она принимает на себя озабоченный вид, копается в клумбах, призывает садовника и поражает тетю Таню латинскими названиями всех цветов, и тетя Таня думает: "И все-то она знает".
Тетя Таня говорит, что терпеть не может цветов и что этой дрянью не стоит заниматься, а сама секретно ими любуется».
«Тетя Соня любит цветы, и ранней весной на нее находят порывы заниматься ими. Она принимает на себя озабоченный вид, копается в клумбах, призывает садовника и поражает тетю Таню латинскими названиями всех цветов, и тетя Таня думает: "И все-то она знает".
Тетя Таня говорит, что терпеть не может цветов и что этой дрянью не стоит заниматься, а сама секретно ими любуется».
Однажды кто-то специально для почтового ящика сравнил в юмористической форме Софью Андреевну и ее сестру Татьяну:
«Тетя Соня любит цветы, и ранней весной на нее находят порывы заниматься ими. Она принимает на себя озабоченный вид, копается в клумбах, призывает садовника и поражает тетю Таню латинскими названиями всех цветов, и тетя Таня думает: "И все-то она знает".
Тетя Таня говорит, что терпеть не может цветов и что этой дрянью не стоит заниматься, а сама секретно ими любуется».
«Тетя Соня любит цветы, и ранней весной на нее находят порывы заниматься ими. Она принимает на себя озабоченный вид, копается в клумбах, призывает садовника и поражает тетю Таню латинскими названиями всех цветов, и тетя Таня думает: "И все-то она знает".
Тетя Таня говорит, что терпеть не может цветов и что этой дрянью не стоит заниматься, а сама секретно ими любуется».
Однажды кто-то специально для почтового ящика сравнил в юмористической форме Софью Андреевну и ее сестру Татьяну:
«Тетя Соня любит цветы, и ранней весной на нее находят порывы заниматься ими. Она принимает на себя озабоченный вид, копается в клумбах, призывает садовника и поражает тетю Таню латинскими названиями всех цветов, и тетя Таня думает: "И все-то она знает".
Тетя Таня говорит, что терпеть не может цветов и что этой дрянью не стоит заниматься, а сама секретно ими любуется».
«Тетя Соня любит цветы, и ранней весной на нее находят порывы заниматься ими. Она принимает на себя озабоченный вид, копается в клумбах, призывает садовника и поражает тетю Таню латинскими названиями всех цветов, и тетя Таня думает: "И все-то она знает".
Тетя Таня говорит, что терпеть не может цветов и что этой дрянью не стоит заниматься, а сама секретно ими любуется».
С. А. Толстая.
1908 год
1908 год
С. А. Толстая. 1908 год
С. А. Толстая. 1908 год
Тетя Соня любит шить белье, broderie anglaise* и разные красивые работы.
Тетя Таня любит шить платья и вязать.
Тетя Соня купается в сером костюме и входит в купальню степенно, по ступенькам, вбирая в себя дух от холода, потом прилично окунется, войдя в воду, и тихими плавными движениями плывет вдаль.
Тетя Таня надевает изодранный клеенчатый чепец с розовыми ситцевыми подвязушками и отчаянно сигает в глубину и мгновенно, неподвижно ложится на спину.
Тетя Соня боится, когда дети прыгают в воду.
Тетя Таня срамит детей, если они боятся прыгать.
Тетя Соня, надев очки, забрав малышей, решительным шагом идет в посадку, говоря: «Малышечки, мои кружочки, от меня не отставать», — и любит не спеша ходить по лесу и набирать подберезники, не пренебрегая и волвянками, говоря: «Дети, непременно волвялки берите, ваш папаша их очень солеными любит, и до весны все поприестся».
Тетя Таня, собираясь в лес, приходит в волнение, что кто-нибудь помешает ей или увяжется за ней, и когда малыши действительно увязываются, то она говорит строго: «Бегите, но чтобы я вас не видела, и если пропадете, не реветь».
Она быстро обегает все леса и овраги и любит набирать подосинники. У ней всегда в кармане пряники.
Тетя Соня в затруднительных обстоятельствах думает: «Кому я больше нужна? кому я могу быть полезна?»
Тетя Таня думает: «Кто мне нынче нужен? кого мне куда послать?»
Тетя Соня умывается холодной водой. Тетя Таня боится холодной воды.
Тетя Соня любит читать философию и вести серьезные разговоры и удивить тетю Таню страшными словами и достигает вполне своей цели.
Тетя Таня любит читать романы и говорить о любви.
Тетя Соня терпеть не может разливать чай.
Тетя Таня тоже не любит.
Тетя Соня не любит приживалок и юродивых.
Тетя Таня их очень любит.
Тетя Соня, играя в крокет, всегда находит себе и другое занятие, как-то: посыпать песком каменистое место, чинить молотки, говоря, что слишком деятельна и не привыкла сидеть сложа руки.
Тетя Таня с озлоблением следит за игрой, ненавидя врагов и забывая все остальное.
Тетя Соня близорука и не видит паутины по углам и пыли на мебели. Тетя Таня видит и велит сметать.
Тетя Соня обожает малышей, тетя Таня далеко не обожает их.
Когда малыши ушибаются, тетя Соня ласкает их, говоря: «Матушки мои, голубчик мой, вот постой, мы этот пол прибьем - вот тебе, вот тебе». И малыш и тетя Соня с ожесточением бьют пол.
Тетя Таня, когда малыши ушибаются, начинает с озлоблением тереть ушибленное место, говоря: «Чтоб вас совсем, и кто вас только родил! И где эти няньки, черт их возьми совсем! Дайте хошь холодной воды, что все рот разинули».
Когда дети больны, тетя Соня мрачно читает медицинские книги и дает опиум. Тетя Таня, когда заболевают дети, выбранит их и дает масло.
Тетя Соня любит иногда нарядиться во что-нибудь необыкновенное и в воскресенье, войдя скорым шагом в залу к обеду, всех поразить. Тетя Таня тоже любит нарядиться, но во что-нибудь, что ее молодит.
Тетя Соня любит иногда сделать прическу угнетенной невинности и тогда принимает на себя вид обиженной кругом судьбой и людьми, а вместе с тем такой кроткой, невинной женщины, с косою на затылке и гладко причесанными волосами впереди, что думаешь: «Боже, кто ее мог обидеть, кто этот злодей, и могла ли она перенести это». И слезы навертываются на глаза при одной такой мысли.
Тетя Таня любит высокую прическу, открыть затылок и низко спущенные волосы па лбу, воображая, что тогда глаза кажутся больше, и часто моргает ими.
Тетя Таня всякую ссору любит запечатать.
Тетя Соня после ссоры любит начать говорить, как будто ни в чем не бывало.
Тетя Соня ничего не кушает по утрам, а если и сварит когда-нибудь себе яички, то, по первому желанию другого, уступает их. Тетя Таня, вставши, думает: «Чем бы барыне угоститься?»
Тетя Соня кушает скоро, маленькими кусочками, как будто клюет, низко нагибаясь к тарелке. Тетя Таня набивает себе рот и, когда на нее глядят во время еды, делает вид, что она ест только так, потому что надо, а что ей совсем не хочется.
Тетя Соня любит сесть за фортепьяно и играть и петь малышам ровным голосом: «Гоп, гоп, гоп, эй, ступай в: галоп». И малыши резвятся.
Тетя Таня терпеть не может примешивать к малышам музыку, но не прочь, чтобы и ее малыши тут же плясали, но скрывает это.
Тетя Соня шьет детям платья, припуская на рост на пятнадцать лет.
Тетя Таня кроит узко, и после первой стирки надо перешивать.
Тетя Соня уважает засидки. Тетя Таня терпеть их не может.
Тетя Соня постоянно о ком-нибудь беспокоится, в особенности когда кто-нибудь уехал на время из дому. Тетя Таня, раз отпустивши, старается забыть об этом и никогда не беспокоится.
Тетя Соня, пользуясь какой-нибудь радостью или весельем, тотчас примешивает к нему чувство грусти. Тетя Таня пользуется счастьем всецельно.
Тетя Соня очень деликатно относится к чужой собственности, и так, когда у тети Тани пирог с грибами, она спросит: «Танечка, я вас не обижу?» (Когда дело идет о чужой собственности, тетя Соня переходит на «вы») — и с сими словами берет горбушечку. Тетя Таня в отчаянии и убедительно просит середочку, но тщетно, просьба остается без последствий.
Когда же у тети Тани нет свежего хлеба к чаю, она спрашивает у тети Сони: «У вас нынче свежий?» — и, не дожидаясь ответа, берет хлеб, нюхает его, нюхает и масло, бросает все в сторону и кричит: «Вечно кислый хлеб, вечно масло коровой пахнет», — и ест все-таки чужой хлеб и чужое масло.
Чья нога меньше, тети Танина или тети Сонина, еще не разрешено.
Тетя Таня любит шить платья и вязать.
Тетя Соня купается в сером костюме и входит в купальню степенно, по ступенькам, вбирая в себя дух от холода, потом прилично окунется, войдя в воду, и тихими плавными движениями плывет вдаль.
Тетя Таня надевает изодранный клеенчатый чепец с розовыми ситцевыми подвязушками и отчаянно сигает в глубину и мгновенно, неподвижно ложится на спину.
Тетя Соня боится, когда дети прыгают в воду.
Тетя Таня срамит детей, если они боятся прыгать.
Тетя Соня, надев очки, забрав малышей, решительным шагом идет в посадку, говоря: «Малышечки, мои кружочки, от меня не отставать», — и любит не спеша ходить по лесу и набирать подберезники, не пренебрегая и волвянками, говоря: «Дети, непременно волвялки берите, ваш папаша их очень солеными любит, и до весны все поприестся».
Тетя Таня, собираясь в лес, приходит в волнение, что кто-нибудь помешает ей или увяжется за ней, и когда малыши действительно увязываются, то она говорит строго: «Бегите, но чтобы я вас не видела, и если пропадете, не реветь».
Она быстро обегает все леса и овраги и любит набирать подосинники. У ней всегда в кармане пряники.
Тетя Соня в затруднительных обстоятельствах думает: «Кому я больше нужна? кому я могу быть полезна?»
Тетя Таня думает: «Кто мне нынче нужен? кого мне куда послать?»
Тетя Соня умывается холодной водой. Тетя Таня боится холодной воды.
Тетя Соня любит читать философию и вести серьезные разговоры и удивить тетю Таню страшными словами и достигает вполне своей цели.
Тетя Таня любит читать романы и говорить о любви.
Тетя Соня терпеть не может разливать чай.
Тетя Таня тоже не любит.
Тетя Соня не любит приживалок и юродивых.
Тетя Таня их очень любит.
Тетя Соня, играя в крокет, всегда находит себе и другое занятие, как-то: посыпать песком каменистое место, чинить молотки, говоря, что слишком деятельна и не привыкла сидеть сложа руки.
Тетя Таня с озлоблением следит за игрой, ненавидя врагов и забывая все остальное.
Тетя Соня близорука и не видит паутины по углам и пыли на мебели. Тетя Таня видит и велит сметать.
Тетя Соня обожает малышей, тетя Таня далеко не обожает их.
Когда малыши ушибаются, тетя Соня ласкает их, говоря: «Матушки мои, голубчик мой, вот постой, мы этот пол прибьем - вот тебе, вот тебе». И малыш и тетя Соня с ожесточением бьют пол.
Тетя Таня, когда малыши ушибаются, начинает с озлоблением тереть ушибленное место, говоря: «Чтоб вас совсем, и кто вас только родил! И где эти няньки, черт их возьми совсем! Дайте хошь холодной воды, что все рот разинули».
Когда дети больны, тетя Соня мрачно читает медицинские книги и дает опиум. Тетя Таня, когда заболевают дети, выбранит их и дает масло.
Тетя Соня любит иногда нарядиться во что-нибудь необыкновенное и в воскресенье, войдя скорым шагом в залу к обеду, всех поразить. Тетя Таня тоже любит нарядиться, но во что-нибудь, что ее молодит.
Тетя Соня любит иногда сделать прическу угнетенной невинности и тогда принимает на себя вид обиженной кругом судьбой и людьми, а вместе с тем такой кроткой, невинной женщины, с косою на затылке и гладко причесанными волосами впереди, что думаешь: «Боже, кто ее мог обидеть, кто этот злодей, и могла ли она перенести это». И слезы навертываются на глаза при одной такой мысли.
Тетя Таня любит высокую прическу, открыть затылок и низко спущенные волосы па лбу, воображая, что тогда глаза кажутся больше, и часто моргает ими.
Тетя Таня всякую ссору любит запечатать.
Тетя Соня после ссоры любит начать говорить, как будто ни в чем не бывало.
Тетя Соня ничего не кушает по утрам, а если и сварит когда-нибудь себе яички, то, по первому желанию другого, уступает их. Тетя Таня, вставши, думает: «Чем бы барыне угоститься?»
Тетя Соня кушает скоро, маленькими кусочками, как будто клюет, низко нагибаясь к тарелке. Тетя Таня набивает себе рот и, когда на нее глядят во время еды, делает вид, что она ест только так, потому что надо, а что ей совсем не хочется.
Тетя Соня любит сесть за фортепьяно и играть и петь малышам ровным голосом: «Гоп, гоп, гоп, эй, ступай в: галоп». И малыши резвятся.
Тетя Таня терпеть не может примешивать к малышам музыку, но не прочь, чтобы и ее малыши тут же плясали, но скрывает это.
Тетя Соня шьет детям платья, припуская на рост на пятнадцать лет.
Тетя Таня кроит узко, и после первой стирки надо перешивать.
Тетя Соня уважает засидки. Тетя Таня терпеть их не может.
Тетя Соня постоянно о ком-нибудь беспокоится, в особенности когда кто-нибудь уехал на время из дому. Тетя Таня, раз отпустивши, старается забыть об этом и никогда не беспокоится.
Тетя Соня, пользуясь какой-нибудь радостью или весельем, тотчас примешивает к нему чувство грусти. Тетя Таня пользуется счастьем всецельно.
Тетя Соня очень деликатно относится к чужой собственности, и так, когда у тети Тани пирог с грибами, она спросит: «Танечка, я вас не обижу?» (Когда дело идет о чужой собственности, тетя Соня переходит на «вы») — и с сими словами берет горбушечку. Тетя Таня в отчаянии и убедительно просит середочку, но тщетно, просьба остается без последствий.
Когда же у тети Тани нет свежего хлеба к чаю, она спрашивает у тети Сони: «У вас нынче свежий?» — и, не дожидаясь ответа, берет хлеб, нюхает его, нюхает и масло, бросает все в сторону и кричит: «Вечно кислый хлеб, вечно масло коровой пахнет», — и ест все-таки чужой хлеб и чужое масло.
Чья нога меньше, тети Танина или тети Сонина, еще не разрешено.
английская вышивка (фр.)
Обе сестры составили свои поваренные книги. «Вегетарианский стол» Татьяны Андреевны был опубликован еще в начале прошлого века. Поваренная книга Софьи Андреевны появилась в печати спустя несколько десятилетий после ее смерти. Интересно, что в этих книгах повторяются рецепты некоторых блюд.
Обе сестры составили свои поваренные книги. «Вегетарианский стол» Татьяны Андреевны был опубликован еще в начале прошлого века. Поваренная книга Софьи Андреевны появилась в печати спустя несколько десятилетий после ее смерти. Интересно, что в этих книгах повторяются рецепты некоторых блюд.
Обе сестры составили свои поваренные книги. «Вегетарианский стол» Татьяны Андреевны был опубликован еще в начале прошлого века. Поваренная книга Софьи Андреевны появилась в печати спустя несколько десятилетий после ее смерти. Интересно, что в этих книгах повторяются рецепты некоторых блюд.
Последний секретарь Толстого В. Ф. Булгаков писал о Кузминской: «Я видел Льва Николаевича и Татьяну Андреевну вместе и могу отметить, что Лев Николаевич с исключительной внимательностью относился к своей свояченице. В ее присутствии он, хоть и глубокий старик, даже как-то по-особому веселел. Видно было, что она — всем своеобразием своим и своей манерой — привлекала, забавляла и занимала его. И даже когда Татьяна Андреевна чертыхалась (а она это очень любила), Лев Николаевич как-то особо мягко и добродушно останавливал ее: дескать, другому бы не простил, а тебе прощаю…».
Обыкновенно в общих разговорах Татьяна Андреевна старалась вызвать суждение Льва Николаевича. Ей доставляло наслаждение слушать его, и она часто противоречила ему для того, чтобы услышать его мнение. Издавна, смеясь, называлось это в Ясной Поляне: «Тетенька подымает вопросы».
Обыкновенно в общих разговорах Татьяна Андреевна старалась вызвать суждение Льва Николаевича. Ей доставляло наслаждение слушать его, и она часто противоречила ему для того, чтобы услышать его мнение. Издавна, смеясь, называлось это в Ясной Поляне: «Тетенька подымает вопросы».
Последний секретарь Толстого В. Ф. Булгаков писал о Кузминской: «Я видел Льва Николаевича и Татьяну Андреевну вместе и могу отметить, что Лев Николаевич с исключительной внимательностью относился к своей свояченице. В ее присутствии он, хоть и глубокий старик, даже как-то по-особому веселел. Видно было, что она — всем своеобразием своим и своей манерой — привлекала, забавляла и занимала его. И даже когда Татьяна Андреевна чертыхалась (а она это очень любила), Лев Николаевич как-то особо мягко и добродушно останавливал ее: дескать, другому бы не простил, а тебе прощаю…».
Обыкновенно в общих разговорах Татьяна Андреевна старалась вызвать суждение Льва Николаевича. Ей доставляло наслаждение слушать его, и она часто противоречила ему для того, чтобы услышать его мнение. Издавна, смеясь, называлось это в Ясной Поляне: «Тетенька подымает вопросы».
Обыкновенно в общих разговорах Татьяна Андреевна старалась вызвать суждение Льва Николаевича. Ей доставляло наслаждение слушать его, и она часто противоречила ему для того, чтобы услышать его мнение. Издавна, смеясь, называлось это в Ясной Поляне: «Тетенька подымает вопросы».
Последний секретарь Толстого В. Ф. Булгаков писал о Кузминской: «Я видел Льва Николаевича и Татьяну Андреевну вместе и могу отметить, что Лев Николаевич с исключительной внимательностью относился к своей свояченице. В ее присутствии он, хоть и глубокий старик, даже как-то по-особому веселел. Видно было, что она — всем своеобразием своим и своей манерой — привлекала, забавляла и занимала его. И даже когда Татьяна Андреевна чертыхалась (а она это очень любила), Лев Николаевич как-то особо мягко и добродушно останавливал ее: дескать, другому бы не простил, а тебе прощаю…».
Обыкновенно в общих разговорах Татьяна Андреевна старалась вызвать суждение Льва Николаевича. Ей доставляло наслаждение слушать его, и она часто противоречила ему для того, чтобы услышать его мнение. Издавна, смеясь, называлось это в Ясной Поляне: «Тетенька подымает вопросы».
Обыкновенно в общих разговорах Татьяна Андреевна старалась вызвать суждение Льва Николаевича. Ей доставляло наслаждение слушать его, и она часто противоречила ему для того, чтобы услышать его мнение. Издавна, смеясь, называлось это в Ясной Поляне: «Тетенька подымает вопросы».
Т. А. Кузминская.
1890-е годы
1890-е годы
Т. А. Кузминская. 1890-е годы
Т. А. Кузминская. 1890-е годы
На недовольства Татьяны Андреевны, вызванные мелкими хозяйственными неприятностями, Толстой всегда отвечал добродушным юмором. Кузминская сначала немного надуто улыбалась, а потом уже вовсю хохотала вместе со Львом Николаевичем. «В отличие от мама, тетенька понимала шутки и умела на них отвечать», — писал в воспоминаниях сын Толстых Илья Львович.
Дети писателя Татьяну Андреевну обожали.
Дети писателя Татьяну Андреевну обожали.
На недовольства Татьяны Андреевны, вызванные мелкими хозяйственными неприятностями, Толстой всегда отвечал добродушным юмором. Кузминская сначала немного надуто улыбалась, а потом уже вовсю хохотала вместе со Львом Николаевичем. «В отличие от мама, тетенька понимала шутки и умела на них отвечать», — писал в воспоминаниях сын Толстых Илья Львович.
Дети писателя Татьяну Андреевну обожали.
Дети писателя Татьяну Андреевну обожали.
На недовольства Татьяны Андреевны, вызванные мелкими хозяйственными неприятностями, Толстой всегда отвечал добродушным юмором. Кузминская сначала немного надуто улыбалась, а потом уже вовсю хохотала вместе со Львом Николаевичем. «В отличие от мама, тетенька понимала шутки и умела на них отвечать», — писал в воспоминаниях сын Толстых Илья Львович.
Дети писателя Татьяну Андреевну обожали.
Дети писателя Татьяну Андреевну обожали.
“
Младшая дочь Толстых Александра Львовна отзывалась о ней так: «Тетенька любила радость и веселье, все, что было нерадостно, она с негодованием отвергала. Она терпеть не могла ссор, неприятностей, злобы — они нарушали радость — и старалась скорее все уладить. С детьми она вовсе не церемонилась: если кто-нибудь ссорился или дрался, она сейчас же хватала их за шиворот, стукала головами друг о друга и сердито приговаривала: „Ну, целуйтесь же, дряни вы этакие, целуйтесь, говорят вам!“ Если это не действовало, тетенька даже могла дать подзатыльник, чтобы скорее помирились. Тогда детям делалось так смешно, что пропадала всякая злость».
“
Младшая дочь Толстых Александра Львовна отзывалась о ней так: «Тетенька любила радость и веселье, все, что было нерадостно, она с негодованием отвергала. Она терпеть не могла ссор, неприятностей, злобы — они нарушали радость — и старалась скорее все уладить. С детьми она вовсе не церемонилась: если кто-нибудь ссорился или дрался, она сейчас же хватала их за шиворот, стукала головами друг о друга и сердито приговаривала: „Ну, целуйтесь же, дряни вы этакие, целуйтесь, говорят вам!“ Если это не действовало, тетенька даже могла дать подзатыльник, чтобы скорее помирились. Тогда детям делалось так смешно, что пропадала всякая злость».
После смерти мужа Татьяна Андреевна поселилась у сестры в Ясной Поляне, где работала над своими мемуарами.
После смерти мужа Татьяна Андреевна поселилась у сестры в Ясной Поляне, где работала над своими мемуарами.
После смерти мужа Татьяна Андреевна поселилась у сестры в Ясной Поляне, где работала над своими мемуарами.
Т. А. Кузминская.
1924 год
1924 год
Т. А. Кузминская. 1924 год
Т. А. Кузминская. 1924 год
Татьяна Андреевна скончалась в 1925 году от атеросклероза. Она похоронена рядом с Софьей Андреевной на семейном кладбище Толстых в Кочаках.
Татьяна Андреевна скончалась в 1925 году от атеросклероза. Она похоронена рядом с Софьей Андреевной на семейном кладбище Толстых в Кочаках.
Татьяна Андреевна скончалась в 1925 году от атеросклероза. Она похоронена рядом с Софьей Андреевной на семейном кладбище Толстых в Кочаках.
Могилы С. А. Толстой и Т. А. Кузминской
Могилы С. А. Толстой и Т. А. Кузминской
Могилы С. А. Толстой и Т. А. Кузминской
© Музей-усадьба Л. Н. Толстого «Ясная Поляна»
Любое использование или копирование текстовых материалов сайта и изображений допускается лишь с разрешения правообладателя и только со ссылкой на источник: www.ypmuseum.ru
Любое использование или копирование текстовых материалов сайта и изображений допускается лишь с разрешения правообладателя и только со ссылкой на источник: www.ypmuseum.ru
